Другая цель оказалась недостижима, потому что у Ирака не было оружия массового поражения, которое собирались уничтожить. А установление демократии на Ближнем Востоке - задача неопределенного будущего.

Во всем этом, конечно, нет ничего нового. Противники войны повторяют одни и те же слова снова и снова, тогда как те, кто оправдывает вторжение, просто избегают этих тем.

Более важным итогом войны можно считать то, что она показала предел американских сил. Теперь очевидно, что США могут вести лишь две маленькие войны одновременно.

Ирак и Афганистан напрягли американские вооруженные силы практически до критической точки. После вторжения в Ирак Америка больше не та сверхдержава, которой была раньше.

Хотя американская стойкость и находчивость, кажется, переломили ситуацию, по крайней мере, в военном плане. Американцы отказались от тактики, в результате которой они терпели поражения, и стали действовать умнее.

Сейчас американские силы ведут арьергардные бои, выигрывая время для принятия долгосрочного решения либо о выводе войск, либо о какой-то форме присутствия в Ираке.

Некоторые - как, например, сенатор и республиканский кандидат на кресло в Белом доме Джон Маккейн - без сомнения назовут арьергардные действия успехом. Возможно, Маккейн испытывает искушение даже назвать это победой.

Правда, думать обо всем этом как о чем-то определенно успешном пока затруднительно.

В понедельник вице-президент Дик Чейни прибыл в Багдад для обсуждения "феноменального улучшения безопасности". В тот же день мощный взрыв унес жизни более 60 иракцев.

Сам вице-президент США ездил в сопровождении беспрецедентного числа охранников, даже при том, что ни разу не покинул хорошо охраняемую "Зеленую зону".

Элементарные ошибки

Примерно с начала 2007 года, когда генерал Дэвид Петреус начал внедрять совершенно новую тактику, война вошла в другую фазу.

Силы повстанцев были разделены. "Армию Махди" убедили не высовываться, а американские и иракские силы перешли в наступление, не оставляя врагу ни малейшего шанса окопаться и сохранить контроль над территорией.

До того как командование принял генерал Петреус, тактика армии США не приносила успеха, а время от времени казалась просто пораженческой. Повстанцы могли действовать вдоль всех дорог в Багдаде, а также полностью контролировали пригороды и небольшие города.

В то же время наблюдалось полное отсутствие у американских оккупационных властей политического понимания того, что происходит.

В первый год после вторжения иракские политики считали американского проконсула Пола Бремера одновременно высокомерным и глупым. Бремер совершил ряд элементарных ошибок, которые имели самые серьезные последствия.

Сегодня лицо американской политики в стране - Райан Крокер, посол США в Ираке. Он говорит на хорошем арабском, понимает страну и сочувствует иракскому народу.

Американское военное и дипломатическое присутствие сейчас выглядят более профессионально и серьезно.

Долгосрочная опасность

Мои иракские друзья, которые некогда ненавидели сам факт того, что американцы пришли в страну, сейчас хвалят солдат из-за океана за то, что им удалось убрать боевиков с улиц. Это большой успех.

Но это слишком мало по сравнению с тем уроном, который война нанесла репутации США. Госдепартаменту сейчас гораздо сложнее добиться того, чтобы страну воспринимали серьезно, когда Вашингтон критикует других за использование пыток и безосновательные аресты.

Люди во всем мире были потрясены тем, что происходило здесь, тем, что теперь ассоциируется с названиями "Абу-Грейб", Хадита и Фаллуджа.

В конце концов мы видим, как тяжело американцам иметь дело с несколькими тысячами легко вооруженных добровольцев.

Германский канцлер Отто фон Бисмарк в XIX веке говорил, что великие державы должны быть очень осторожны, когда хотят испытать свою военную силу. Потому что если у них не получится добиться полного успеха, то будет ощущение, что они потерпели поражение.

Несмотря на последние успехи, Америка стоит перед лицом долгосрочной опасности.

Джон Симпсон
Би-би-си